Как корпоративные лоббисты завоевали Американскую демократию

В Вашингтоне что-то не в порядке. Корпорации теперь тратят около 2,6 млрд долл. США в год на указанные расходы на лоббирование — больше, чем 2 млрд долл. США, которые мы тратим на финансирование Палаты представителей (1,18 млрд Долл. США) и Сената (860 млн Долл. США). Это разница, которая усиливается с тех пор, как в начале 2000-х годов корпоративное лоббирование регулярно превышало совокупный бюджет Сената.

Сегодня крупнейшие компании имеют более 100 лоббистов, представляющих их, что позволяет им быть повсюду постоянно. За каждый доллар, потраченный на лоббирование профсоюзами и общественными группами вместе, крупные корпорации и их ассоциации теперь тратят 34 доллара. Из 100 организаций, которые тратят больше всего на лоббирование, 95 последовательно представляют бизнес.

Нужно вернуться к Позолоченной эпохе (последняя четверть 19 В. в США), чтобы увидеть бизнес в такой доминирующей политической позиции в американской политике. Хотя верно, что даже в более плюралистических 1950-х и 1960-х годах политическое представительство склонялось к обеспеченным слоям общества, лоббирование почти соответствовало сегодняшним стандартам.

Профсоюзы были гораздо важнее, а группы общественного интереса 1960-х годов были гораздо более значимыми участниками. И очень немногие компании имели своих собственных лоббистов в Вашингтоне до 1970-х годов. В той степени, в которой предприятия лоббировали в 1950-х и 1960-х годах (обычно через ассоциации), они были неуклюжими и неэффективными. Три ведущих политолога заключили в своем исследовании 1963 года «Американская бизнес-политика и общественная политика»:

Сегодня все по-другому. Эволюция бизнес-лоббирования из разреженной реактивной силы в вездесущую и все более активную сторону является одним из самых важных преобразований в американской политике за последние 40 лет. Исследование истории этой трансформации показывает, что в американской демократии нет «нормального» уровня лоббирования бизнеса. Скорее деловое лоббирование со временем закрепилось, и самоподкрепляющее качество корпоративного лоббирования все больше и больше подавляет любую потенциально противодействующую силу. Это также кардинально изменило то, как корпорации взаимодействуют с правительством — вместо того, чтобы пытаться держать правительство подальше от своего бизнеса (как это и было в течение длительного времени), компании теперь все чаще привлекают правительство в качестве партнера, стремясь посмотреть, что страна может сделать для них.

Если мы установим нашу машину времени на 1971 год, мы найдем ведущего корпоративного юриста, который искренне написал бы это:

В 1972 году на фоне растущих затрат на соблюдение требований, замедления экономического роста и роста заработной платы, сообщество ведущих руководителей сформировало «Бизнес-круглый стол», организацию, которая явно была посвящена культивированию политического влияния. Генеральный директор Alcoa Джон Харпер, один из основателей «круглого стола», сказал в то время: «Я думаю, мы все понимаем, что настало время, когда мы должны прекратить говорить об этом, заняться и что-то с этим сделать».

Это чувство экзистенциальной угрозы побудило ведущие корпорации заняться серьезной политической деятельностью. Многие начали с найма своих первых лоббистов. И они начали выигрывать. Они побороли крупную реформу трудового законодательства (1977 год), отменили регулирование, снизили налоги и помогли склонить общественное мнение в пользу уменьшения государственного вмешательства в экономику.

К началу 1980-х годов корпоративные лидеры «мурлыкали» (как это описал Харрис Полл в 1982 году). Корпорации могли объявить победу и уйти, тем самым сэкономив на расходах на политическое участие. Вместо этого они упорно продолжали этим заниматься. Многие углубили свою приверженность к политике. В конце концов, теперь у них были лоббисты, чтобы помочь им увидеть все, что было поставлено на карту в Вашингтоне, и все способы, чтобы политическая активность могла помочь их бизнесу.

Эти лоббисты продолжали в 1980-х годах обучать компании важности политического участия. Но им потребовалось время, чтобы полностью их убедить. Как сказал мне один из лоббистов компании, у которого я взял интервью для своей новой книги «Бизнес Америки лоббирует» (The Business of America Is Lobbying):

Чтобы это получилось, лоббистам пришлось пойти против давно укоренившегося понятия в корпоративных залах заседаний, что политика была необходимым злом, которого нужно по возможности избегать. Чтобы заставить корпорации полностью инвестировать в политику, лоббистам пришлось убедить компании, что Вашингтон может стать центром прибыли. Им нужно было убедить их в том, что лоббирование заключается не только в том, чтобы держать правительство подальше от себя, а в том, чтобы приблизить правительство.

Как сказал мне один лоббист (в 2007 году):

Другой корпоративный лоббист вспоминал:

Поскольку компании стали более политически активными и привычными в конце 1980-х и 1990-х годах, их лоббисты стали более политически дальновидными.

Например, фармацевтические компании долгое время выступали против идеи о том, чтобы правительство добавляло льготу по рецепту лекарственного средства по Medicare, ссылаясь на то, что это даст власть на переговорах с правительством путем массовых закупок, тем самым снижая прибыль фармацевтической отрасли. Но примерно в 2000 году отраслевые лоббисты придумали смелую идею предложить и поддержать то, что стало Medicare Part D — пособие по рецепту лекарств, но которое прямо запретило массовые закупки — примерно 205 миллиардов долларов в пользу компаний за 10-летний период.

То, что сегодня сильно отличается от 1970-х годов, заключается в том, что корпорации теперь имеют ресурсы для одновременного нападения и защиты практически по любой приоритетной проблеме. Когда я опрашивал корпоративных лоббистов по причинам, по которым их компании имели Вашингтонский офис, главной причиной было «защитить компанию от изменений в государственной политике». По шкале от одного до семи, лоббисты оценили эту причину в 6.2 (в среднем). Следующая средняя оценка 5.7 была «Необходимость улучшить способность конкурировать, добиваясь благоприятных изменений в государственной политике».

Историю очевидно невозможно вернуть назад, однако есть смысл оценить, как многое изменилось. И есть способы вернуть баланс:

Автор: Lee Drutman,

20 апреля 2015 года